Г.ФИЛИМОНОВ

 

Катина сказка.

 

 

   Жила-была девочка Катя. И  не  было  у  нее  друга.  Подружек  и друзей по играм хватало, а настоящего друга не  было.  А  жить  без него стало очень грустно. И вот однажды собрала Катя свой  рюкзачок, положила в него любимые игрушки и отправилась в путь-дорогу.  Пошла она лесом нехоженым,  буреломом  заваленным.  Темно  и  страшно  в лесу, но как подумает Катя,  зачем  она  идет,  так  сразу  силы  и прибавляются. А если уж совсем жутко становится, тогда  вытаскивает Катя из рюкзачка зайку-попрыгушку и смотрит  на  него  строго.  "Ты чего, - говорит, - глупенький, боишься. Видишь, я  ни  капельки  не боюсь, иду и ничего, не страшно". Заяц ухо на бок  свесит,  молчит, стыдно. А Кате уже и вправду не страшно.  Даже  весело.  Идет  себе дальше и песенки распевает. Птицы  и  зверушки  лесные  здесь  были людьми  не  пуганные,   добрые.   Как   начнут   подсвистывать   да подпискивать, такой концерт по всему лесу поднимается.

Проголодается Катя, сядет у ручья, глядишь, белка  уже  кедровые орешки из своих запасов  несет,  из  травы  земляника  выглядывает, черемуха ветви склоняет. Угощайся, Катя. Нам не жалко.

Умоется  Катя  родниковой  водичкой,  напьется  вволю,   скушает чего-нибудь из белкиных запасов, наберет ягод в ладонь и идет  себе дальше. А  лесу  конца  и  края  не  видно.  Загрустила  Катя,  без подружек  ведь  и  в  классики  не  поиграешь  и  со  скакалкой  не попрыгаешь. И мама с папой  без  нее  тоже  скучают,  играть-то  им теперь не с кем. Вдруг как зашумит кто-то в  кустах,  как  затрещит сучьями, как закричит дурным  голосом,  так  Катя  вся  и  замерла.

Смотрит, вываливается из кустов Витька из соседней квартиры:  брюки разодранные, весь исцарапанный, на лбу шишка здоровенная, да еще  и смеется. У Кати так от сердца и отлегло.

- Витька, - говорит, - дурачок, ты что здесь делаешь?

- А  я,  -  отвечает  Витька,  -  за  тобой  шел.  Чтобы  ты  не заблудилась. И чтобы тебя звери не  съели.  Видишь,  какая  у  меня палка! Только ты далеко вперед ушла, я тебя никак догнать  не  мог. Бегу за тобой, а навстречу медведь. Сел, пасть открыл, я,  говорит, тебя сейчас съем. Я как дам ему палкой  по  носу,  он  испугался  и бежать. Я за  ним,  а  меня  сзади  кто-то  за  штаны  держит.  Еле вырвался, даже  посмотреть  не  успел,  кто  там  был.  А  медведь, конечно, уже убежал. И тут я наткнулся на страшенного  зверя:  рога целым кустом растут, морда как двухкассетник,  смотрит  на  меня  и сопит. Ну, думаю, Катю выручать  нужно,  как  прыгну  сквозь  кусты напропалую, а он там так и остался.

- Ой, Витька, это же лось. Они добрые, ты что. Давай-ка  я  тебя лучше вылечу.

Сорвала Катя подорожник, вымыла его в ручье  и  налепила  Витьке на лоб.

- Ну, а брюки тебе дома моя мама зашьет. Давай,  я  тебя отсюда выведу, со мной весь лес дружит.

- А меня теперь все звери боятся. Лучше ты давай  руку,  я  тебя

отведу. Ведь ты же девчонка.

Взялись они за руки  и  пошли  домой.  Рука  у  Витьки  крепкая, шершавая, но теплая, чуткая. И захотелось Кате,  чтобы  он  вел  ее долго-долго, и пусть бы лес не  кончался,  пусть  бы  они  даже  на самом деле заблудились, теперь ей ничего не страшно, ведь она  идет рядом с другом.