Г.ФИЛИМОНОВ
СКАЗКА
о том, как березовый сучок мечту искал.
В небольшом стареньком городке, посреди площади, расплылась лужа. Она появилась здесь давно и не пересыхала даже в самую жаркую погоду. В этой луже плавали старые, потемневшие от времени щепки, а в самой середине красовался березовый сучок.
Он очень гордился, что занимает такое видное отовсюду место, и что самые важные события происходили всегда рядом с ним. А на старых корабельных щепок сучок даже не обращал внимания, ведь они были одного цвета с дорожной пылью и, вероятно, никогда не слышали, как трепетно шелестят березы под настойчивыми и бережными, а иногда безудержно буйными порывами ветра. И как первые капли дождя, вдруг застучав по листьям, разлетаются на тысячи сверкающих солнечно-зеленых брызг. И как осенью срываются с веток и, кружась, летят на землю, ослепительно красивые в своем прощальном наряде листья...
Но все-таки сучок только притворялся довольным и гордым, а на самом деле мучительно завидовал даже этим щепкам, которые успели побывать в самых разных концах света, а он никогда не видел ни моря, ни кораблей, с которыми, говорят, имел отдаленное сходство, и мечтал, страстно мечтал хоть когда-нибудь оказаться рядом с ними.
И однажды ему повезло. Два дня в городе шел дождь. Лужа переполнилась водой, заняла собой всю площадь и хлынула мутным потоком в поле. Сучок закружило, завертело и понесло в неизвестность.
Так он плыл, увлеченный потоком, до тех пор, пока не оказался в небольшом, весело журчащем ручейке. Сквозь чистую прозрачную воду высвечивались мерцающие разноцветные камешки. Ручей приветливо подхватил его, омыл своей водой и понес дальше, мимо зеленых лужаек с россыпями ромашек, среди которых то тут, то там вспыхивали алые гвоздики.
И вдруг впереди, среди других деревьев, сучок увидел белеющие стволы берез и изо всех сил стал стараться подплыть к берегу. Но течение было сильное, и он скоро устал. "Ладно, - подумал сучок, - впереди еще много интересного." И поплыл дальше.
За поворотом ручей впадал в небольшую речку. Вода здесь была помутней, зато течением несло еще быстрее. Сучок теперь заботился только о том, чтобы его не прибило к берегу. Одна речка сменялась другой, более широкой и быстрой, и сучок решил, что он познал главную мудрость жизни. "Нужно жить так, - философствовал сучок, - чтобы всегда попадать в самую сильную струю и стараться держаться в середине, чтобы не относило к берегу. Пусть мой удел скользить по поверхности, раз уж я легче воды, зато мне не грозит опасность утонуть."
Шло время и однажды его вынесло в самую большую, полноводную реку. "Наверное, здесь плавают те замечательные корабли, о которых я мечтал раньше," - обрадовался сучок и, действительно, вдали показался белый пароход.
Он подплывал все ближе и ближе, вырастал в размерах и, наконец, стал совсем огромным. Он плыл против течения?!
Какой ничтожной песчинкой показался себе сучок рядом с этим громадным белым чудом, так неожиданно появившимся и уже исчезающим вдали.
Волны захлестывали его, бесцеремонно бросали из стороны в сторону. Вокруг была одна вода, одна лишь вода и ничего больше.
Вдруг рядом с ним закачалась на волнах бутылочная пробка. Сучок обрадовался даже такому соседству, но в это время впереди послышался странный, нарастающий шум, перешедший через минуту в ужасающий грохот и рев взбешенной стихии.
Сучок не успел опомниться, как его бросило на валуны и потащило по острому, каменистому дну, сдирая белую кожицу. От резкой пронзительной боли он потерял сознание и только в последнее мгновенье успел почувствовать, как волна подхватила его и швырнула из переката в сторону.
Упал сучок в лужу, которых было довольно много рядом с рекой, и очнулся от странного покоя и неподвижности. Ему показалось, что с ним ничего не происходило и он опять в своем старом уютном городе, в голубой луже, рядом с милыми темно-коричневыми корабельными щепками.
И тут же он понял, что это другие щепки, их тоже принесло рекой, и были они каждая сама по себе. Кроме них плавало множество всякой дряни, которая не тонет в воде. Все это выбросило потоком в таком количестве, что сучок теперь едва мог пошевелиться. Да и зачем, ведь он, ободранный, ничем от них не отличался.
А рядом бурлила, шумела огромная река...
